Если право – закон, в положительном изменчивом праве нельзя не видеть лишь выражения человеческого понимания права; само право, неизменное, как всякий закон, должно быть от него отлично. Уйти от этого вывода возможно лишь под одним условием: признав право не законом, а явлением, придав ему, таким образом, не абсолютный, неизменный характер закона, а относительный, изменчивый характер явлений. Только отказавшись раз навсегда от мысли найти в праве неизменный закон общественных отношений, можно действительно выполнить настоятельно чувствуемую потребность в восстановлении единства прикладной и чистой науки права, дав обеим им один и тот же предмет изучения – правовые явления. Без этого шага невозможно дальнейшее развитие науки права, невозможно говорить о позитивной науке права.
Шаг этот сделан, однако, не последователями позитивизма. Он сделан юристом, вовсе не усвоившим себе основных принципов положительной философии, по строго объективным научным исследованием римского права пришедшим чисто индуктивным путем к позитивной теории права. Честь признания относительности всего, всякого права, и устранения волевой теории права, этого наследия теологизма, принадлежит знаменитому германскому романисту Рудольфу Иерингу.
Рудольф Иеринг не позитивист. Он не имел также самостоятельно выработанного философского миросозерцания. Все его произведения написаны под влиянием господствовавших в данное время метафизических систем. В первом томе “Духа римского права” мы находим определенно выразившееся влияние гегелевой системы[1]. В двух последующих томах диалектическая система Гегеля все более и более заслоняется органическим воззрением. А потом, в последнем произведении Иеринга, относящемся в общей теории права, “Цель в праве”, диалектическое и органическое воззрение сменяются телеологическим, сложившимся под влиянием Шопенгауэра и Тренделенбурга. Телеологическую окраску носит и известная формула, в которой Иеринг выразил признаки относительности права: “масштаб права есть не абсолютный масштаб истины, а относительной цели”. Таким образом, он от начала до конца продолжает стоять на метафизической почве. Тем не менее в его трудах нельзя не видеть основания трезвой реалистической теории права. Эта странная, на первый взгляд, противоположность выводов Иеринга той почве, на какой он стоит, объясняется тем, что он вообще, как и сам в том признается, не глубокий философ. Философская система не имеет решающего значения для тех результатов, к которым он приходит в своих исследованиях. Он больше всего ученый юрист, романист и только мимоходом философ. В его глазах первое место принадлежит не философской системе, а фактам. Потому та или другая метафизическая система, принимаемая им, имеет для него значение лишь гипотезы, требующей поверки фактической. Она не ослепляет его, не лишает его способности видеть факты такими, какими они представляются в действительности.
Так, например, он не прошел, подобно всем другим, мимо явлений пассивного и рефлективного действия прав, не замечая их только потому, что они не укладывались в установившиеся рамки юридической теории, но, напротив, смело остановился на них, проверяя не факты теорией, а, совершенно в духе позитивизма, теорию фактами. Он не боится делать из подмеченных фактов выводы, подрывающие принятую им метафизическую систему. Когда глубокое изучение римского права привело его к представлению о праве как об охраненном интересе, к представлению, в корне подрывающему и диалектическую, и органическую систему и неуклонным образом ведущему к признанию относительности права, Иеринг не усомнился в выборе.
Он принял это новое, казавшееся тогда дикою ересью понятие права как охраненного интереса, хотя и понимал, что этим разрушает ту почву, на которой сам стоял. Понятие интереса само в высшей степени относительно, и потому, признав право охраненным интересом, нельзя уже было не признать и самого права относительным. Приходилось заменить прежнюю философскую подкладку новой. Для этого Иеринг приостанавливает продолжение “Духа римского права” и обращается к отысканию системы, более подходящей к добытому им путем изучения исторической действительности новому воззрению на право. Плодом этой работы и явилось его новейшее, неоконченное сочинение: “Цель в праве”.
Другие статьи:
Понятие власти, её функции и проблемы. Политическая власть: понятие,
происхождение, структура.
Понятие власти. Основное содержание политики — это борьба за завоевание и осуществление государственной власти. Понятие «власть» дают ключ к пониманию политических институтов, политических движений и самой политики. Оно употребляется в ...
Ситуационная концепция
Идею зависимости лидерства от определенных социальных условий обосновывает и развивает его ситуационная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.). Она исходит из относительности и множественности лидерства. Лидер — функция опре ...
Государство как субъект управления обществом. Понятие и необходимость государственного управления.
Тот, кто пожелал бы подсчитать
несчастья, связанные с порочным
правлением, вынужден был бы
написать историю человечества.
(Ф. Вольтер)
Государство в современном мире, вне всякого сомнения, является основным субъектом управления общес ...