На протяжении тысячелетий культура и государство, культура и власть находились в состоянии скрытого, а порой и явного противостояния при стремлении власти монополизировать право на руководство людьми, в том числе и в такой сфере, как духовность.
При разных режимах власти, при разных вариантах официальной идеологии власть стремилась контролировать культуру и информационное пространство с помощью сменявших друг друга методов. На фазе ослабления строгого централистского управления культурой и ее функционализацией, когда имела место отвоевание хотя бы частичной автономии отдельных областей культуры и информации, наблюдались, прежде всего, попытки общественности уклониться от ограничений и контроля, для чего она творчески использовала имевшиеся свободные, не полностью контролируемые государством и его аппаратом управления, пространства. В таких случаях начиналось противодействие единой и унифицированной культурной политики, и это происходило, несмотря на преемственность основных идеологических стереотипов руководства культурой, от которых власть никогда публично не отказывалась.
В последние десятилетия стал очевиден процесс перехода от культуры управляемой, стабилизирующей систему, от «культуры системой покоряемой» к культуре диалогической, самоуправляемой, которая все более освобождается от культурно-политического администрирования, становится источником реформаторских и плюралистических импульсов уже нового общества.
В то же время тенденция к модификации сменяется постепенным становлением новой культурной парадигмы, которая уже не регулируется, как было раньше, идеологической моделью, но является следствием нараставшей приватизации государственных институтов и сопутствовавшего ей утверждения рыночных отношений, которые завоевывают все более полно государство. Стабилизирующая, однозначно регулирующая функция культуры, не пользовавшаяся больше спросом как «культурный регулятор», приобрела в течение нескольких лет сомнительный характер. Вдруг не стало больше ни литературы, ни искусства, отвечающих ясным и гарантированным нормам. Многие отрасли науки, в первую очередь касающиеся культуры, оказались противоположностью тому, чем их считали. На место прежде регулирующей идеологии и политики партии приходят «власть денег» и «информационная власть», так что ввиду очевидного ухода государства из сферы культуры больше нельзя говорить о соотношении политики и власти, определяющем все общественное развитие. (1, с.10)
Когда мы говорим о культуре и власти, то, конечно, имеем в виду и объективный социальный статус их носителей, а также психологические характеристики определенных настроений и самочувствий, имеющие отношение к нравственной и мировоззренческой рефлексии. Цепочки отношений сложны и изменчивы, вопросы возможного для индивида пересекаются с вопросами полномочий и поведения управленческих аппаратов. Даже если речь идет о принципиальных вопросах функционирования диктатур, вопросы эти каждый раз возникали по-иному на фазах их формирования, полного развития и упадка. Поэтому высказывания общего порядка оказываются слишком обобщающими в отношении и системы как таковой, и отдельных групп интеллектуальной элиты. У нас еще недостаточно знаний о системном характере очень скрыто и гибко развивавшихся на заднем плане взаимоотношений между духовной элитой и иерархически организованными центрами власти, как центральными, так и периферийными.
Именно они имели решающее значение для обеспечения определенной преемственности отношений власти, но одновременно с общественной стабильностью, которую делали возможной эти отношения, они формировали существенные предпосылки для плюралистических тенденций развития, давших себя знать уже довольно скоро и оказавшихся характерными для явлений распада общественных структур в переходные фазы. Это неброский общественно-политический процесс, типичный, однако, для длительного развития - будь то на пути к диктатуре, будь то на пути её трансформации.(1, с.11).
Другие статьи:
Природа подчинения
Мотивация подчинения достаточно сложна. Она может основываться на страхе перед санкциями; на долголетней привычке к повиновению; на заинтересованности в выполнении распоряжений; на убежденности в необходимости подчинения; на авторитете, в ...
Современные теории политического лидерства
Феномен лидерства пытаются объяснить многие теории. Рассмотрим некоторые из них.
Теория черт лидера
. Это наиболее ранняя и достаточно широко распространенная теория. Согласно ей, лидерство есть феномен, рождаемый специфическим качествам ...
Внешняя политика и ее основные направления
Сегодня в российской внешней политике не наблюдается полноценной стратегии, но есть тактика, основанная на прагматизме и сохранении реактивной специфики. Между тем крайне важно определиться будет ли внешняя политика страны инструментом да ...